Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ну вот, уж целый час дожидаемся, а все ты с своим глупым жеманством: совершенно оделась, нет, еще нужно копаться… Было бы не слушать ее вовсе. Экая досада! как нарочно, ни души! как будто бы
вымерло все.
«А что у вас в селении
Ни старого ни малого,
Как
вымер весь народ?»
— Ушли в село Кузьминское,
Сегодня там и ярмонка
И праздник храмовой. —
«А далеко Кузьминское...
Но слобода безмолвствовала, словно
вымерла. Вырывались откуда-то вздохи, но таинственность, с которою они выходили из невидимых организмов, еще более раздражала огорченного градоначальника.
А теперь же время удобное, недавно была эпидемия, народу
вымерло, слава богу, немало.
— И при этом скучать. Непонятно! Но, может быть, именье в беспорядке? были неурожаи, много людей
вымерло?
Да накупи я всех этих, которые
вымерли, пока еще не подавали новых ревизских сказок, приобрети их, положим, тысячу, да, положим, опекунский совет даст по двести рублей на душу: вот уж двести тысяч капиталу!
Собакевич отвечал, что Чичиков, по его мнению, человек хороший, а что крестьян он ему продал на выбор и народ во всех отношениях живой; но что он не ручается за то, что случится вперед, что если они попримрут во время трудностей переселения в дороге, то не его вина, и в том властен Бог, а горячек и разных смертоносных болезней есть на свете немало, и бывают примеры, что вымирают-де целые деревни.
Чичиков в качестве поверенного, прежде расположивши всех (без предварительного расположения, как известно, не может быть даже взята простая справка или выправка, все же хоть по бутылке мадеры придется влить во всякую глотку), — итак, расположивши всех, кого следует, объяснил он, что вот какое, между прочим, обстоятельство: половина крестьян
вымерла, так чтобы не было каких-нибудь потом привязок…
— Деревня пьет, беднеет,
вымирает…
Должно быть, оттого, что
вымер огонь, тишина была неестественно чуткой, точно туго натянутая кожа барабана.
Говорили о том, что Россия быстро богатеет, что купечество Островского почти
вымерло и уже не заметно в Москве, что возникает новый слой промышленников, не чуждых интересам культуры, искусства, политики.
Москва была изолирована и почти
вымерла.
— Мамонтам этим пора бы
вымереть.
Полдень знойный; на небе ни облачка. Солнце стоит неподвижно над головой и жжет траву. Воздух перестал струиться и висит без движения. Ни дерево, ни вода не шелохнутся; над деревней и полем лежит невозмутимая тишина — все как будто
вымерло. Звонко и далеко раздается человеческий голос в пустоте. В двадцати саженях слышно, как пролетит и прожужжит жук, да в густой траве кто-то все храпит, как будто кто-нибудь завалился туда и спит сладким сном.
Он видел только одно, что лиловая занавеска не колышется, что шторы спущены в окнах, что любимая скамья стоит пустая, что нет Веры — и как будто ничего и никого нет: точно весь дом, вся окрестность
вымерли.
«Народ
вымирает, привык к своему вымиранию, среди него образовались приемы жизни, свойственные вымиранью, — умирание детей, сверхсильная работа женщин, недостаток пищи для всех, особенно для стариков.
Почти все или
вымерли, или разорились; пошел совсем другой народ, настали и другие порядки.
Олени
вымрут, если к ним не будет влита новая кровь с материка.
Что за притча? старое
вымерло, а молодое не нарождается!
Лет через пятьдесят, много семьдесят, эти усадьбы, «дворянские гнезда», понемногу исчезали с лица земли; дома сгнивали или продавались на своз, каменные службы превращались в груды развалин, яблони
вымирали и шли на дрова, заборы и плетни истреблялись.
Погода нам не благоприятствовала. Все время моросило, на дорожке стояли лужи, трава была мокрая, с деревьев падали редкие крупные капли. В лесу стояла удивительная тишина. Точно все
вымерло. Даже дятлы и те куда-то исчезли.
40 лет тому назад на террасах около устья реки Касафуновой жили тазы-удэгейцы. Большей частью они
вымерли от оспенной эпидемии в 1881 году.
Большой беды в этом нет, нас немного, и мы скоро
вымрем!
Два врага, обезображенные голодом, умерли, их съели какие-нибудь ракообразные животные… корабль догнивает — смоленый канат качается себе по мутным волнам в темноте, холод страшный, звери
вымирают, история уже умерла, и место расчищено для новой жизни: наша эпоха зачислится в четвертую формацию, то есть если новый мир дойдет до того, что сумеет считать до четырех.
Но есть и другой — это тип военачальников, в которых
вымерло все гражданское, все человеческое, и осталась одна страсть — повелевать; ум узок, сердца совсем нет — это монахи властолюбия, в их чертах видна сила и суровая воля.
Не будучи в состоянии угомонить этот тайный голос, она бесцельно бродила по опустелым комнатам, вглядывалась в церковь, под сенью которой раскинулось сельское кладбище, и припоминала. Старик муж в могиле, дети разбрелись во все стороны, старые слуги
вымерли, к новым она примениться не может… не пора ли и ей очистить место для других?
Благодаря этому педагогическому приему во время классов раздавались неумолкающие детские стоны, зато внеклассное время дети сидели смирно, не шевелясь, и весь дом погружался в такую тишину, как будто
вымирал.
Номера все были месячные, занятые постоянными жильцами. Среди них, пока не
вымерли, жили тамбовские помещики (Мосолов сам был из их числа), еще в семидесятых годах приехавшие в Москву доживать свой век на остатки выкупных, полученных за «освобожденных» крестьян.
Через несколько лет они
вымерли — сначала прислуга, бывшая крепостная, а потом и бывшие помещики.
То же самое произошло и с домом Троекурова. Род Троекуровых
вымер в первой половине XVIII века, и дом перешел к дворянам Соковниным, потом к Салтыковым, затем к Юрьевым, и, наконец, в 1817 году был куплен «Московским мещанским обществом», которое поступило с ним чисто по-мещански: сдало его под гостиницу «Лондон», которая вскоре превратилась в грязнейший извозчичий трактир, до самой революции служивший притоном шулеров, налетчиков, барышников и всякого уголовного люда.
Половина башкирских изб пустовала, — хозяева или
вымерли, или разбрелись куда глаза глядят.
И без того башкиры
вымирают во время зимних голодовок, а тут
вымирали вдвойне.
Башкиры голодали и
вымирали каждую зиму, так сказать, нормальным образом, а теперь получалось нечто ужасное.
Оттого ли, что гиляки
вымирают, или оттого, что они переселяются на материк или северные острова?
Афанасий Иванович рискнул было на очень хитрое средство, чтобы разбить свои цепи: неприметно и искусно он стал соблазнять ее, чрез ловкую помощь, разными идеальнейшими соблазнами; но олицетворенные идеалы: князья, гусары, секретари посольств, поэты, романисты, социалисты даже — ничто не произвело никакого впечатления на Настасью Филипповну, как будто у ней вместо сердца был камень, а чувства иссохли и
вымерли раз навсегда.
Таких клейменых в Балчуговском заводе оставалось уже немного: старики быстро
вымирали.
Фабрика была остановлена, и дымилась одна доменная печь, да на медном руднике высокая зеленая железная труба водокачки пускала густые клубы черного дыма. В общем движении не принимал никакого участия один Кержацкий конец, — там было совсем тихо, точно все
вымерли. В Пеньковке уже слышались песни: оголтелые рудничные рабочие успели напиться по рудниковой поговорке: «кто празднику рад, тот до свету пьян».
После веселого обеда весь господский дом спал до вечернего чая. Все так устали, что на два часа дом точно
вымер. В сарайной отдыхали Груздев и Овсянников, в комнате Луки Назарыча почивал исправник Иван Семеныч, а Петр Елисеич прилег в своем кабинете. Домнушка тоже прикорнула у себя в кухне. Бодрствовали только дети.
Да, существуют еще люди этого закала, хотя несомненно, что тип крепостного Ментора уже
вымирает.
Эта страшная кара перешла и на детей заграничных, которые явились на свет с тяжелыми хроническими болезнями и медленно
вымирали от разных нервных страданий, запоя и чахотки.
Местечко точно
вымерло, даже собаки не лаяли.
Правда, что массы безмолвны, и мы знаем очень мало о том внутреннем жизненном процессе, который совершается в них. Быть может, что продлившееся их ярмо совсем не представлялось им мелочью; быть может, они выносили его далеко не так безучастно и тупо, как это кажется по наружности… Прекрасно; но ежели это так, то каким же образом они не
вымирали сейчас же, немедленно, как только сознание коснулось их? Одно сознание подобных мук должно убить, а они жили.
— Николай Иванович! Да ведь там народ сотнями гибнет. От фосфору целые деревни
вымирают: зубы вываливаются, кости гниют, лицо — язва сплошная, пальцы отгнивают! В помещения войдешь — дурно делается, а рабочие больше полусуток в них работают.
Когда начинают у многих народов становиться общими понятия о зле и добре, тогда
вымирают народы и тогда самое различие между злом и добром начинает стираться и исчезать.
— Не могу сказать, чтобы так это было. Все, кто были масонами, остались ими; но
вымирают, а новых не нарождается!
— Нет, не обиделась, а так… надо же когда-нибудь… Да и скучно у вас… инда страшно! В доме-то словно все
вымерло! Людишки — вольница, всё по кухням да по людским прячутся, сиди в целом доме одна; еще зарежут, того гляди! Ночью спать ляжешь — изо всех углов шепоты ползут!
Не миф ли она? не
вымерли ли там все?
На дубровинской барской усадьбе словно все
вымерло.